Истукан?..

«…Давай увидимся часа в  четыре?..» — ​«Давай… А  где?» — ​«Ну что за вопрос?! Конечно, у  Огарева…» Разговор такого рода между двумя студентами Мордовского университета, надо полагать, повторялся миллионы раз. Памятник Николаю свет Платоновичу был отправной точкой встреч и  свиданий, пожалуй, всех, кто имел когда-либо отношение к  МГУ, да и  вообще — ​к  Саранску. А  сколько фотографий — ​групповых и  портретных — ​сделано у  его подножья!.. Знаковое было место! И  даже не верится, что история этого монумента сегодня насчитывает неполные сорок лет. Для огаревцев гранитно-розовый Огарев был и  будет навсегда таким же прочно зафиксированным в  их сознании мемом, как корочки зачетной книжки, диплом о  высшем образовании или, например, первый успешно сданный экзамен…

«Московский скульптор Вадим Шелов-Коведяев (1928–2013) принадлежал к  школе монументального искусства Александра Матвеева (советского ваятеля, искусствоведа и  педагога, оказавшего своим творчеством заметное влияние на развитие современного пластического искусства; был признан идейным вдохновителем и  активным участником многих творческих объединений страны в  прошлом веке — ​С. Ч.). В  советское время Шелов был известен как автор памятников выдающимся деятелям, Героям России, в  начале XXI  века — ​защитник православных храмов. Работал в  камне, металле и  дереве как скульптор-монументалист и  медальер. Его произведения установлены в  Москве, Калининграде, Калуге, Гагарине, — ​пишет в  готовящейся для печати книге об архитектурном Саранске старший научный сотрудник Музея им. С. Д. Эрьзи, краевед и  культуролог Виктор Махаев. — ​В  Мордовии находятся семь его работ: у  скульптора в  свое время были тесные отношения с  местным руководством. В  Саранске в  сквере Славы (что рядом с  Фонтанным спуском — ​С. Ч.) размещены барельеф поэта Александра Полежаева и  бюст поэта Захара Дорофеева, а  также стела адмирала Ушакова. Все они имеют статус объектов культурного наследия регионального значения. В  Темникове находятся два бюста адмирала Ушакова его авторства (тоже объекты культурного наследия), а  бюст комиссара Степана Ковылкина работы Шелова установлен в  райцентре, носящем его имя.

В 1984  году, в  ознаменование 50-летия Мордовской АССР, в  саранском сквере Славы был установлен бронзовый бюст Николая Огарева работы московского скульптора Маргариты Воскресенской. Но куда более значимым для горожан стал памятник поэту перед административно-библиотечным корпусом Мордовского университета, который нес имя помещика-демократа с  1970  года. Кабинет ректора и  главный конференц-зал вуза размещались в  этом корпусе, поэтому он по праву стал считаться в  общем комплексе МГУ — ​главным».

«…Н. П. Огарев в  1846  году разрабатывал проект политехнической школы, в  которой намеревался обучать одаренных детей крепостных крестьян. По сути, это была идея создания первого учебного заведения агропедагогического профиля на территории современной Мордовии! Проект был вызван самой жизнью: пытаясь реформировать крепостную деревню, Николай Платонович видел, что осуществить перемены без активной помощи народной интеллигенции невозможно. А  таковых — ​агрономов, сельских учителей, врачей, инженеров («ферментов новой жизни», так называл их Огарев) — ​не было. Увы, как и  многое другое из задумываемого акшинским барином, эта идея не была осуществлена.

…Первое высшее учебное заведение в  Мордовии было открыто спустя 55  лет после его смерти. Еще через четверть века на базе пединститута был создан университет. Мысль о  сооружении памятника возникла в  семидесятых годах. Вначале был открыт бюст, а  затем в  1981  году университет выступил с  предложением о  сооружении капитального монумента. Ученые были поддержаны Советом министров МАССР, а  далее и  Министерством культуры РСФСР, приказом которого осенью 1982  года была создана авторская группа — ​скульптор В. Б. Шелов и  архитектор В. И. Борисов. Исполняющей организацией было назначено объединение «Росмонумент искусство» (г. Москва). В  программном задании перед авторами была поставлена задача «раскрыть образ выдающегося поэта, мыслителя, философа», — ​черпаю я  сведения с  сайта музея Мордовского университета. — ​Скульптор избрал исходной точкой для создания образа не хрестоматийный для советского времени облик поэта-демократа-просветителя. Шелов учел, что акшинский период особенно интересен для общественности Мордовии, поэтому изобразил Огарева той жизненной поры, когда тридцатипятилетний поэт, исполненный идей и  надежд, приступал к  социально-политическим экспериментам у  себя в  имении.

Размер фигуры был определен в  две натуральные величины. Все работы по лепке эскиза, натурным обследованиям и  созданию проекта установки памятника были завершены к  декабрю 1983  года. Но потребовалось еще время, чтобы выполнить фигуру в  твердом материале и  установить перед зданием университета.

По ходатайству Мордовского обкома КПСС правительство Украины дало разрешение на выбор цельного гранитного блока в  Днепропетровских карьерах. Понадобилась специальная железнодорожная платформа, чтобы перевезти в  Саранск 50-тонную глыбу. Транспортировка такого габаритного и  тяжелого груза, как гранитный блок, стала уникальной для Саранска технической операцией. Успешно проведенной! Для этого использовался особый автокран, предоставленный газовиками, строящими в  западных районах республики газопровод Уренгой — ​Помары — ​Ужгород. Была задействована и  многоосная платформа с  тягачом. Перевозка осуществлялась ночью, когда на дорогах складывалось минимальное транспортное движение. Сама же фигура высекалась на территории учебно-опытного хозяйства университета, что рядом с  ботаническим садом МГУ.

Установка монумента оказалась также непростым делом. Памятник высекался самим скульптором В. Б. Шеловым и  каменотесами О. В. Спесивцевым, В. Ф. Ураловым и  В. И. Маманашвили. 13  ноября 1984  года работа, чистый вес которой составил 16  тонн, была установлена на фундаменте. 6  декабря, в  день рождения поэта, состоялось торжественное открытие при большом стечении народа. Это стало значительным событием в  общественной жизни Мордовии. В  торжественном мероприятии приняли участие руководители обкома и  правительства республики, гости из Болгарии, студенты и  преподаватели МГУ».

«Примечательно, что всего лишь через пять лет после своего открытия — ​6  декабря 1984  года — ​гранитная скульптура стала объектом культурного наследия (хотя для получения этого высокого статуса требуется не менее 40  лет). Памятник поэту был поднят на высокий постамент, которому добрую службу сослужило крыльцо перед главным университетским корпусом. В  целом получилась очень противоречивая композиция, — ​признает Виктор Махаев. — ​Скульптор решил создать не стереотипный образ трибуна-революционера, а  поэта-лирика. Николай Платонович в  его исполнении присел и  мечтательно откинулся назад, он почти возлежит, вытянув ноги, раскрыв книгу и  подняв от нее голову кверху. Это типично парковая композиция, уместная в  живописном ландшафте среди декоративной растительности. Но между тем за спиной гранитного поэта поднималось высотное здание университетского корпуса, на вершине которого нагромождалась тяжелая декоративная композиция из металла, а  сам поэт был обращен на глухой фасад стадиона. Причем при художественной обработке гранит редко прорезается, — ​подмечает Махаев. — ​Чаще он предстает монолитом. Но розовая фигура поэта была прорезана для того, чтобы лишить ее именно монументальной тяжеловесности!

На все эти художественные тонкости, конечно, никто никогда не обращал внимания. Даже ректор вуза профессор Александр Сухарев, в  последствии вспоминая о  памятнике. Матерый хозяйственник от партноменклатуры, он рассказывал, что ему на эти благие цели удалось выбить 100  тысяч рублей (стоимость по ценам тех времен пяти трехкомнатных квартир!). Сама работа скульптора и  привнесенный в  город художественный образ его мало интересовали, — ​подмечает Виктор Борисович.

…Когда в  2012  году проходила кардинальная реконструкция университетского квартала, памятник был демонтирован и  перенесен на низкую площадку — ​по соседству. Официальная причина была объявлена технической необходимостью: крыльцо перекладывали, и  руководство вуза в  конце концов решило не перегружать его тяжестью монумента. А  в  связи с  тем, что мозаичное полотно на торцевой стене лабораторного корпуса МГУ в  ходе общей реконструкции фасада было зашторено гипсокартоном, архитектор Сергей Ходнев (ведавший обновлением — ​С. Ч.) посчитал уместным установить гранитное изваяние перед этой глухой стеной. Для парковой скульптуры ее перемещение с  высокого крыльца на землю — ​под елки — ​могло быть логично оправданным. Но в  новой точке дислокации взгляд этого Поэта оказался направлен не на открытое пространство площади Тысячелетия, а  уперся в  высотку многофункционально-спортивного комплекса саранского «колизея». Случилось это вопреки тому, чтобы монумент транслировал мысль в  бесконечную перспективу, как изначально задумывалось авторами и как  подобает личности, чье имя носит мордовский вуз…»

О судьбе мозаичного полотна, что оказалось сегодня за спиной у  гранитного Огарева, стоит сказать отдельно. «В  1960–70-х годах главные городские общественные здания было принято украшать монументальным искусством с  идеологическим подтекстом, рассказывающим о  коммунистических идеалах доступным языком плаката, — ​пишет Виктор Махаев. — ​Примитивные типовые постройки становились привлекательнее, а  со временем эти произведения обрели статус знаков эпохи.

Размещенная на фасаде второго учебного корпуса университета мозаика «Наука» была признана памятником искусства республиканского значения, что было зафиксировано в  соответствующем каталоге, изданном Министерством культуры РМ в  2007  году. Между тем произведение так и  не получило официального статуса объекта культурного наследия, хотя все его признаки были налицо.

Мозаика «Наука» была создана по заказу первого секретаря Мордовского обкома КПСС Петра Елистратова, большого знатока и  коллекционера современного отечественного изобразительного искусства, — ​продолжает искусствовед Махаев. — ​Она была выполнена в  1971  году известным московским художником Николаем Андроновым (1929–1998), одним из лидеров «сурового стиля» советской живописи 1960-х годов. Это направление ознаменовало творческий вызов поколения «шестидесятников», противопоставивших себя официальному искусству. Главным в  их произведениях стала открытая «правда жизни», выраженная в  грубоватой, жесткой манере. В  то же время в  своем творчестве Николай Андронов не стремился к  правдоподобию: он использовал условные приемы, опираясь на композиционные традиции древнерусской фрески. Художник активно работал в  технике мозаики, используя в  качестве материала железо, латунь, кованую медь. Он принимал участие в  создании ряда грандиозных работ в  Москве (колоссальная мозаика на фасаде кинотеатра «Октябрь» на Калининском проспекте, росписи и  мозаика в  кафе «Печора», росписи интерьеров гостиницы «Космос» и  художественное оформление Павелецкого вокзала).

Саранская же мозаика «Наука» сложена из натурального камня — ​смальты, гранита и  мрамора. Ее площадь составляет 200 кв. м. Ценность мозаики заключалась в  том, что она соответствовала канонам советского монументального искусства 1960-х годов. Приближаясь к  плакатным формам, она выражала культ науки, несла пафос познания и  интеллектуального прорыва советского человека. Безусловно, это был один из немногих в  Мордовии памятников такого рода, — ​убежден Виктор Борисович.

В 2012  году, перед реконструкцией университетских фасадов, у  властей Мордовии возник вопрос: нужно ли оставлять мозаику, следует ли ее срубить или закрыть? Нельзя ли, на худой конец, ее сделать ярче, ибо на возводимой напротив университетского квартала площади Тысячелетия вскоре все должно было запестреть буйством красок. К  тому времени состояние произведения оценивалось как хорошее. Разумеется, усиление яркости мозаики было невозможным: художник специально выполнил ее в  блеклых тонах, приближенных к  цвету силикатного кирпича, из которого в  ту пору строили в  вузе все. В  качестве рекомендаций для проектировщиков института «Саранскгражданпроект» было предложено выполнить обрамление мозаики, связав его композиционно с  общим архитектурным решением университетских корпусов по улице Большевистской. Однако там признали, что мозаика не смогла вписаться в  развертку фасадов, открывающуюся на новую площадь. Потому посчитали целесообразным ее закрыть накладными элементами таким образом, чтобы повреждения были минимальными. В  любом случае мозаику было необходимо сохранить. Чего и  достигли строители…

…В прошлом году, выступая на краеведческих чтениях, профессор Наталья Воронина предложила вернуть к  жизни произведение Николая Андронова. Кроме «Науки» такая же судьба была уготована и  замечательной мозаике на фасаде саранского Дворца пионеров, что на ул. Грузинской. Проблема в  том, что накладные конструкции прикрывают не только эти объекты, но и  все здания в  целом. Если открыть только этот элемент, он будет выглядеть «дырой» в  решении единых форм фасадной развертки всего квартала, поэтому необходимо делать повторную реконструкцию этих зданий с  сохранением произведений монументального искусства советской эпохи (как, например, это успешно сделали при проведении реконструкции дома культуры в  тех же Больших Березниках — ​С. Ч.). Надо вернуть их в  современную городскую среду, а  не стыдливо прикрывать цветными пластинами!» — ​убежден Виктор Махаев.

Между тем несчастливая судьба произведений монументального зодчества перед университетским кварталом имеет куда более давнюю традицию. «В  предвоенные годы на улицах Саранска было установлено не менее пяти тиражных памятников Сталину, — ​продолжает свой рассказ кандидат искусствоведения, доцент Махаев. — ​Два сталинских монумента были уменьшенными бетонными копиями скульптуры Сергея Меркурова, установленной на канале Москва — ​Волга (открыт в  1937  году): вождь без головного убора, в  спускающейся до земли расстегнутой шинели, заложив правую руку за борт кителя, левой сжимает свиток конституции. Первый из этих памятников находился на углу улиц Большевистской и  Богдана Хмельницкого — ​перед входом в  главный корпус мордовского вуза. Его пьедестал представлял высокую сужающуюся кверху четырехгранную призму, украшенную филенками. Вторая аналогичная скульптура была установлена в  детском парке на примитивном кубическом пьедестале. Надо признать, что такой вариант монумента был самым растиражированным: он был установлен почти во всех городах СССР и  даже демонстрировался на Всемирной выставке в  Нью-Йорке в  1939  году. В  конце 1950-х годов все сталинские памятники в  стране без лишнего шума были демонтированы. Не избежал этой участи и  тот — ​возле  университета.

В 2007  году руководство МГУ задумало установить перед главным корпусом на Большевистской памятник Михаилу Бахтину. Всемирно известный ученый работал в  этом здании в  1945–1961  годах. Первый корпус с  его мощной колоннадой казался незыблемым, и  новую статую было решено разместить именно на месте, где некогда возвышался вождь. Архитектор Владимир Бродовский разработал овальную площадку с  памятником, эскиз которого вылепил скульптор Николай Филатов. Но республиканское руководство проект отвергло. Поговаривают, что старые мордовские большевики явились на прием к  Главе республики и  ультимативно потребовали не поганить святое место: они сохраняли в  своих сердцах образ величия и  стальной воли и  не желали променять его на тщедушного одноногого курильщика», — ​считает Виктор Махаев. Что ж, память о  великом философе все же в  городе увековечили — ​установив годами позже скульптуру в  его честь в  скверике за вторым корпусом МГУ. Сидящего с  папиросой Бахтина облюбовали местные курильщики. А  некурящие горожане (которых, хочется верить, у  нас все же большинство) тоже испытывают к  этой камерной и  уютной скульптуре теплые чувства. Чего и  должно по своей природе достигать настоящее искусство…