«Основная мечта – не уйти в тюрьму повторно!»

Экс-проректор МГУ им. Ломоносова, а  ныне — ​единственный хозяин фабрики «Ламзурь» Алексей Гришин дал откровенное интервью «Столице С». Управленец рассказал о  том, как к  нему пришло переосмысление жизни и  почему теперь главной целью он видит преображение своего предприятия. Также Гришин поведал, на какие средства возводил «замок» в  Подмосковье, получивший в  народе меткое прозвище «версаль», и  раскрыл тайну происхождения его нашумевшего портрета в  образе «дона наркобарона». В  ходе беседы бизнесмен заявил, что охотно предоставит расположенную на озере Инерка базу «Ламзури» для фонда, помогающего детям с  ограниченными возможностями. Гришин дал свой совет нынешнему арестанту, бывшему компаньону Алексею Меркушкину и  охарактеризовал его отца. Вопросы задавал Валерий Ярцев.

…Волею судьбы корр.«С» снова оказались на берегах заповедного озера Инерка. На этот раз навестили базу отдыха кондитерской фабрики «Ламзурь». Одни ее сотрудники с  упоением гоняли по полю мяч, другие были заняты приготовлением шашлыков. «Сегодня — ​день здоровья! Выехали всем коллективом на природу! — ​объяснили владелец предприятия Алексей Гришин и  его генеральный директор Лариса Фетхуллова. — ​Такие мероприятия сплачивают трудовой коллектив!» Бизнесмен согласился ответить на актуальные и  даже «провокационные» вопросы…

«С»: Буквально вчера в  Интернете появилась новость о  том, что производство сладостей в  России уменьшилось на 50  тысяч тонн. Возможно, это хороший шанс для «Ламзури», чтобы участвовать в  рыночном разделе «сладкого пирога»?

— Россия потребляет около 4 миллионов тонн кондитерской продукции. Из них 20 процентов — это, скажем так, советские бренды. Все остальное завозилось из-за рубежа. Иностранных брендов сейчас в  стране четыре-пять. Уверен, в  нынешних условиях последнее слово будет именно за нашими, традиционными изделиями. И  вместе с  ними на рынок должна вернуться «Ламзурь»! Мы не сторонники быстрых и  непродуманных действий. Скорее, если можно так выразиться, мы — ​новаторы-консерваторы. Стараемся сберечь и  сохранить все самое лучшее из прошлого опыта и  прежних наработок…  На фабрику меня в  свое время пригласил работать Иван Андреевич Дуцев. Мы приобретали «Ламзурь» вторично, без всякой ваучерной приватизации. Взяв кредит в  банке «Возрождение», выкупили акции у  трудового коллектива. Ведь прежде этот пакет был распределен среди работников в  зависимости от должности и  зарплаты. Вспоминаю такой разговор. Когда мы в  качестве инвесторов пришли к  Ивану Андреевичу, то он сразу задал вопрос: ребята, вы намерены развивать фабрику? Или, спрашивает, займетесь тем, что творилось в  то время на многих других предприятиях? Тогда ведь зачастую новые хозяева все самое «вкусное» и  рентабельное забирали, а  остальное бросали на произвол судьбы. В  итоге Дуцев поверил нашему честному слову. Хотя мы никаких денежных гарантий дать не могли. Он высказал такое напутствие: «Давайте, дерзайте!» Первый проект, связанный с  печеньем, Иван Андреевич доверил самым лучшим специалистам. Я  и  сейчас считаю, что они такими были и остаются! В  том числе наш главный технолог Светлана Петровна Петкова, главный инженер Петр Васильевич Канайкин, немало других коллег. С  учетом их опыта удалось закупить сначала одну производственную линию, потом вторую, третью… До 2006  года успели открыть 7 новых участков. Ежемесячная производственная мощность фабрики возросла с  12  тысяч тонн до 55–70  тысяч тонн продукции. При этом старались сохранить старые конструкции фабрики, ничего не рушили и  не крушили. Устанавливали, например, именно то оборудование, именно те печи, которые не требовали перестройки стен и  этажей… Но, наверное, на тот момент я  принял неверное решение — ​стал заниматься другими проектами и  делами, жил в  других городах. Да, теперь-то я  понимаю, что нельзя подолгу находиться вдали от производства… В  принципе вообще нельзя никуда уезжать. А  если все-таки приходится, то надо это делать ненадолго. Но тогда мне казалось, что производство устоялось, что мы приобрели в  виде новых линий такие вот волшебные палочки, которые навсегда позволят выпускать одну лишь востребованную продукцию и  без проблем постоянно находиться на рынке. Как тогда представлялось, ничего особо сложного в  управлении производством нет. В  таком режиме фабрика с  2006  года сумела продержаться до последнего времени. Точнее, удержалась. Можно сказать, висела на волоске.

«С»: Но потом удалось сделать правильные выводы?

— Да. Правильные и  жесткие выводы были сделаны пусть и  не своевременно, тем не менее самого плохого сценария удалось избежать. Сейчас стиль руководства изменился кардинально! В  том числе, надо признать, в  работе с  персоналом мы одно время перемудрили. Начали проводить различные модные тренинги, но только не в  том направлении. Вообще, вдруг посчитали, что все, что нами опробовано и  освоено, теперь надо бы отбросить как устаревшее. А  на самом деле это были как раз те самые опыт и  знания, которые проверены десятилетиями, те самые богатства, которые следует беречь и  преумножать. Сейчас мы к  этому возвращаемся… Нам удалось выплатить задолженности по зарплате на сумму свыше 35 миллионов рублей. Такая сумма накопилась, когда работники годами находились в  режиме простоя. Но, чтобы сохранять своевременные выплаты зарплаты, и  тем более чтобы ее повышать, трудиться сейчас нужно очень интенсивно, с  огромной самоотдачей. И  эта мысль должна быть доведена до каждого работника, потому что это одна бригада, если хотите, одно воинское подразделение, где все должны взаимодействовать четко, сплоченно и  дисциплинированно. Один плохо работающий сотрудник подводит всех. Если не выполняем приказы вовремя — ​значит, продукция должного качества не получается. Значит, она не продается. Нет выручки. А  когда нет выручки — ​на фабрике заканчиваются деньги! И  вот такие собрания, как сегодня, очень важны в  плане пояснений и  объяснений. Мы сегодня успели и  учебу провести — ​замечу, не назидательно, и  производственную гимнастику сделали, и  в  спортивные игры поиграли. Само по себе неформальное общение, тем более среди представителей разных поколений, — ​это тоже очень важно! Хотя вот молодежь сейчас какую-то современную попсу с  Запада все включает. Я  послушал и  предложил: давайте, лучше «Там, где клен шумит…» (смеется — ​«С»)!

«С»: И  вы тоже сделали свои главные в  жизни выводы…

— Знаете, мы считаем датой основания нашей фабрики 1937  год. Поэтому потихоньку начинаем задумываться: а  как мы будем праздновать столетие? Так вот, чтобы этот юбилей обязательно состоялся, я  принял для себя следующее решение. Мое пребывание в  Мордовии отныне вовсе не временное. Это именно та идея, та цель, которую я  должен реализовать, с  которой связываю всю свою дальнейшую жизнь и  судьбу. Невзирая на тот статус, в  котором пребываю, — ​я  говорю об уголовные делах… Да, поначалу я  сам не сразу осознал, что «Ламзурь» — ​это и  есть мое истинное предназначение. В  известном произведении Пауло Коэльо «Алхимик» рассказывается о  том, как человек очень долго искал свое сокровище, а  обрел его, лишь когда вернулся домой… Здесь, в  Мордовии, есть и  настоящие люди, есть ценности — ​как духовные, так и  материальные. Да, зарабатывать в  нашей республике тоже можно и  нужно, и  тому уже имеется достаточно наглядных примеров. В  регионе налажено немало успешных производств. И  мы надеемся, что «Ламзурь» пополнит этот список, продемонстрировав и  большую рентабельность, и  достойные заработки!

«С»: Немного сменим ему. Насколько в  принципе законны вот эти строения на озере Инерка?

— Я занимался строительством этого комплекса с  самого начала наряду с  реконструкцией «Ламзури». Инвестировал денежные средства. Причем здание, которое стоит вдоль Инерки, было возведено на фундаменте дома отдыха, который, в  свою очередь, принадлежал раньше военной базе! Тогдашний глава Большеберезниковского района Морозкин выделил нам самое плохое, заболоченное место. Самые хорошие участки с  соснами достались «Орбите», «Радуге»… Но что делать — ​осушивали, укрепляли… Сейчас готовимся к  судебным производствам. С  этой целью проводим различные экспертизы. При этом понимаем, что с  точки зрения Градостроительного кодекса формальные нарушения имеются, но снос строений может привести к  более тяжким последствиям для береговой линии, для природы. Конечно, легче всего все это взять и  снести. Сносить у  нас любят и  умеют!.. И  еще. Здесь выросли многие дети, которые уже помогают или будут в  скором времени помогать своей республике. Ведь тут их корни! Я  и  про своих детей тоже говорю, которых у  меня, как вы знаете, шестеро. Они любят проводить время здесь, на Инерке, а  не в  Москве. И  даже не в  Сочи. Кроме того, сейчас планируем организовать сотрудничество на безвозмездной основе с  фондами, которые помогают детям с  ограниченными возможностями. Чтобы они могли здесь отдыхать!.. Но при этом мы стараемся, чтобы наш микроклимат не менялся — ​ни в  коллективе «Ламзури», ни в  природе! Мы сами восстановили местную флору и  фауну. Ни одного дерева не вырубили, а  вместо тех, которые засохли, высадили новые. Тут наконец-то появились белки, которых никогда не было. Впервые увидел их на Инерке в  прошлом году. Вдобавок я  разводил кроликов. Правда, их лисы поели…

«С»: Лис не поубивали за это?

— Их вообще-то положено отстреливать по разнарядке! Но мы этим не занимаемся. Если здесь лис и отстреливать, то разве что из рогатки! (Улыбается — ​«С».)

«С»: Давайте вспомним ваш подмосковный «замок», который в  народе метко прозвали «версалем». Интересно, в  каком он сейчас состоянии? И  вообще, на какие «шиши» строился?

— Строил я  его долго, при этом проектировал самостоятельно. Помню, как-то в  Самаре на одной из пресс-конференций, посвященной вводимым в  эксплуатацию объектам, меня журналисты спросили: а  как там ваш «версаль»? И  я  тогда отказался из-за собственной недальновидности и  даже глупости вести разговор на эту тему. И  тем самым совершил, наверное, ошибку. Но это была не самая большая ошибка из тех, что пришлось совершить. Для общества нужно быть открытым. Чем больше ты открыт, тем меньше поводов для всяких домыслов и  кривотолков. А  то, что в  народе этот дом так прозвали, — ​для меня звучит, наверное, как комплимент (не  без грусти смеется — ​«С»). Хотя бы потому, что до настоящего Версаля ему как до Луны! А  я  все-таки попал в  историю. Жаль, что сомнительного качества… Понимаю, что для имиджа это плохо. Наверное, если бы внешние виды здания были скромнее, мне было бы легче и  себя позиционировать, и  с  людьми общаться. Но вот у  меня в  то время была идея: воплотить в  жизнь такой объект! И  я  вовсе не старался строить обязательно дорого. Ведь в  основе находится монолитная конструкция, потом идет один из самых дешевых утеплительных кирпичей. А  вот на облицовку — ​да, пошел достаточно дорогой кирпич. Но тут я  уже выкладывал в  полкирпича, чтобы только придать объекту вид традиционности. Дом строил для всей семьи — ​семья-то большая. Строил, исходя из одной спальни на человека. Подход пытался реализовать как во Франции или других странах Западной Европы, где такие дома возводили десятилетиями и  даже столетиями, целыми поколениями.

А  вот изнутри он отделан всего на 30 процентов. Чтобы там можно было хотя бы остановиться для проживания. Планировал достраивать потом, когда появятся денежные средства. Это была моя личная идея, задумка. Строил исключительно на те деньги, которые доставались в  виде дивидендов. Хотя писали и  предполагали, что откуда-то я  их вывел или якобы использовал финансы «Ламзури», — ​нет, это не так! Когда в полиции начали меня проверять, то изучили в  первую очередь кондитерскую фабрику. И  убедились, что оттуда деньги не выводились! Потом предполагали, что я  их мог взять из строительной фирмы «СДС-​Управление строительства». Но и  оттуда, как выяснила следующая проверка, на «версаль» ничего не ушло.

«С»: А  дивиденды, в  свою очередь, откуда брались?

— В большинстве своем их получал от торговли нефтепродуктами. В  то время было около 14 заправок, нефтебаза в  Северном тупике, которая сейчас уже продана. Сравнительно небольшую прибыль приносил торговый центр «Огарев-Плаза». Вот, собственно, откуда формировались средства для стройки в  Подмосковье!

«С»: А  вы готовы открыть тайну происхождения огромного портрета с  вашим изображением в  образе наркобарона, который висит в  «версале»? На публику он произвел неизгладимое впечатление.

— Мне от вас скрывать нечего! Друзья и  партнеры часто дарили мне на дни рождения так называемые коллажи. Даже здесь у  меня осталось несколько. Если желаете, сейчас могу эти картинки показать. Да, они у  меня прямо здесь находятся! (Алексей Гришин с  улыбкой демонстрирует «нетленные полотна», на которых он изображен в  образе то гардемарина, то товарища Сухова из «Белого солнца пустыни», то «строителя коммунизма», — ​«С».) А  «барона» подарили мои дети. У  них был такой замысел: чтобы папа никуда не уезжал надолго, а  находился в  этом доме, в  домашней обстановке, в  кругу семьи как можно чаще и  дольше!

«С»: Следствие по вашим уголовным делам длится уже второй год. Чего вы ждете от будущего?

— Все идет — ​как идет… Я  считаю, что надо думать о  том, как и  куда самому идти дальше. То есть все мои мысли прежде всего связаны с  производством, с  «Ламзурью». Когда погружаешься с  головой во все эти производственные задачи и  технологические процессы, то, признаюсь, легче становится жить. Одновременно прилагаю максимум усилий, чтобы компенсировать причиненный ущерб. По делу о  неуплате налогов и  недоимки государству мы заплатили порядка 130 миллионов рублей. Возместили ущерб и  по разбирательству, связанному с  преднамеренным банкротством СДС. Но сейчас по делу о  незаконной продаже «Мордовэкспоцентра» вменяется ущерб на сумму 271 миллион рублей. Пытаемся эту сумму консолидированно погасить. Потому что виновен — значит виновен! Оправдываться не хотел бы! Когда кого-то обманывают, а  винят в  этом тебя, то в  таких случаях подхожу к  зеркалу, смотрю и  говорю сам себе: ты же нанял этого человека! Да, тебе предложили взять этих специалистов, но ты не возражал, ты сам согласился. И  в  итоге все получилось так, как получилось (задумывается на несколько секунд, затем продолжает — ​«С»). Поэтому надо сейчас делать выводы и  жить по Закону. Вот в  таком ключе пытаюсь двигаться дальше. Основная мечта у  меня, конечно, не уйти в  тюрьму повторно. Не хочу еще и  потому, что я  собрал людей для решения производственных задач, они мне поверили. И  вот так уйти, оставив, даже бросив их на какое-то время… А  вдруг у  них опять что-то не получится?! Предприятие может снова остановиться — не дай бог навсегда…

«С»: По делу о  «Мордовэкспоцентре» вашей сестре Татьяне суд назначил реальный и  весьма значительный срок наказания. Где она сейчас находится?

— В Дубравлаге. Отбывает назначенное наказание. Готовится к  рассмотрению в  вышестоящей инстанции своей кассационной жалобы. Очень тяжело переживает за детей и  родителей.

«С»: А  когда вы продолжительный период находились в  СИЗО, тяжело было? Учитывая, что наверняка привыкли, будем говорить откровенно, к  роскошной жизни?

— Я никогда не считал себя человеком, нуждающимся в  «роскошествах»! Просто старался все делать добротно, и  в  строительстве тоже. В  СИЗО дискомфорт заключался в  первую очередь в  том, что в  одночасье оказались перечеркнуты вся твоя предыдущая жизнь, все идеи, которыми жил. Моральные переживания за решеткой гораздо тяжелее по сравнению с  любыми бытовыми условиями!

«С»: Корреспондент «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин в  своих публикациях рассказывал, что вы, находясь в  должности самарского министра строительства, будто бы хвалились сотрудницам, что по вечерам пьете вино, которое стоит больше всей их месячной зарплаты. Не читали?

— Володю Ворсобина я  читал (улыбается — ​«С»). Вино я,  может, и  пил… Но если бы он назвал фамилии сотрудниц, то я  бы, наверное, это быстрее вспомнил… Вообще желания кичиться дорогим вином или оригинальным роскошным образом жизни у  меня не было. В  Самаре мы жили примерно в  таких же деревянных домах, как здесь, на Инерке. Да, вино могло быть самое разное, допускаю. Но чтобы постоянно пить… Нет… Не пили! Потому что на это времени не было… А  если меня сведет судьба с  Ворсобиным… Скажите ему, что я  готов на все вопросы ответить. Скажите, что готов контактировать и  отчитаться обо всем, включая самарский этап. Но на самом деле все-таки было сделано и  построено немало!

«С»: Между тем «наследный принц» Алексей Меркушкин по-прежнему находится в  следственном изоляторе и  вину признавать отказывается. Как вы оцениваете его позицию? Что бы посоветовали как бывший коллега и  товарищ?

— Наверное, посоветовал в  первую очередь сохранить здоровье! Насколько это возможно в  тех условиях…

«С»: По Саранску курсируют слухи, что Алексей Меркушкин вроде как чуть не сошел с ума и решился на страшное…

— Не слышал такое!.. Знаю, как мои родители переживали и  переживают за все эти вещи. А  ведь они у  нас с  Алексеем примерно одного возраста. Еще бы пожелал Алексею крепости духа и  чтобы он сделал правильный выбор! Это вовсе не означает, что надо признаться или, наоборот, не признаваться. У  каждого из нас своя роль в  уголовном деле, со своими фактами. В  этом плане мне советовать нечего. Он человек абсолютно самостоятельный. И  у  него, конечно же, свои собственные мысли и  соображения. Да, просто бы посоветовал сделать правильный выбор! Без какого-либо намека. Именно так! Но при этом желаю здоровья, а  его семье — ​терпения. Хотя терпения, наверное, не очень принято желать. Сострадания? Чего сострадать, я  ведь и  сам страдаю, правильно? Ну, наверное, сил и  способности находиться в  этой ситуации… Тут, если по-честному, не знаешь что посоветовать даже самому себе… Человеком хочется остаться! Жизнь короткая, только потом это понимаешь… Не хочется, чтобы про тебя писали, а  твои дети читали, что их отец в  школе был отличником, окончил учебу с  красным дипломом, стал миллионером, а  потом сел в  тюрьму. Затем вышел оттуда — ​и  опять у  него что-то еще случилось…

«С»: При подготовке Саранска к  футбольному чемпионату мира 2018  года было снесено немало старинных и  уникальных зданий. В  том числе усилиями СДС и  стараниями тогдашнего Главы РМ Николая Меркушкина. Не задумывались об этом?

— Мы считали так: то, что делаем, — ​делаем правильно! Не было у  нас таких специальных целей, чтобы разрушить старый Саранск! И  это было не мое решение. Но, конечно же, я  с  большой ностальгией и  любовью вспоминаю ауру кинотеатров «Октябрь», «Юность»… А  вот, к  примеру, располагавшийся неподалеку ресторан «Центральный» не воспринимаю. Потому что не мог попасть туда в  силу своего возраста (смеется — ​«С»). Так что если вдруг решат восстановить уникальные здания, даже если это будет новодел, — ​я  бы поддержал как гражданин!

«С»: А  как вы отнеслись к  спецоперации на Украине?

— Развитие «миропорядка», который не учитывал интересы России, наш Президент терпел очень долго. И  другого решения, по моим ощущениям, быть просто не могло! Вместе с  тем очень плохо, что на Донбассе гибнут наши соплеменники, славяне. Хотелось бы, чтобы все это было как-то быстрее урегулировано, конечно же, с  учетом интересов России! Да, сила в  правде!

«С»: А  кто-то из ваших друзей-олигархов, возможно, воспринял происходящее в  штыки и  укатил за границу?

— Да, друзей за последние два года не осталось! (С  грустью усмехается — ​«С».) Но из Мордовии ни один из олигархов точно не уехал! Да, и  все Меркушкины здесь, насколько знаю!

«С»: Как вы думаете, насколько Владимир Путин в  курсе дела меркушкинского «клана»? Может быть, он лично принимает решение о  дальнейшей участи того же Николая Меркушкина?

— Точной информацией не владею… Но, анализируя ситуацию, думаю, что Президент всегда находится в  курсе. Ему регулярно докладывают об обстановке в  стране. Тем более сейчас, ​когда взят курс на активное искоренение коррупции. И  почему Владимир Путин должен в  отношении какого-то одного фигуранта принимать решение, отличное от решения по другому делу с  аналогичной фактурой? Как мы знаем, уже немало губернаторов разных регионов было отправлено за решетку… На мой взгляд, Николай Иванович просто человек из своего времени. И  он действовал, исходил из понятий своего времени. Поэтому я  бы его судить и  осуждать не стал. Наверное, тут больше всего подходит такое выражение: пусть рассудит история!