«Жизнь потеряна! У меня нет будущего, ничего нет!»

Участники запрещенной в  России националистической организации «Правый сектор»* вербуют будущих боевиков в… местах лишения свободы! 39-летний житель Ростова Евгений Киселев присягнул им на верность прямо в  ставропольской исправительной колонии. После освобождения он планировал уехать на Украину и  воевать против народных ополченцев Донбасса. И  даже собрал команду единомышленников! Но планам помешали сотрудники ФСБ. Вместо «командировки» в  соседнее государство Киселев отправился в  Дубравлаг — ​отбывать срок за вступление и  вовлечение других граждан в  националистическую организацию. Исповедь осужденного записала Екатерина Смирнова.

…В кабинете начальника колонии № 17 УФСИН по РМ появился высокий мужчина. С  порога заученным текстом произнес: «Здравствуйте, гражданин начальник! Осужденный по статьям  282, 282.1 УК РФ Евгений Киселев прибыл!» После чего выдохнул, бросив взволнованный взгляд на присутствующих. Попросил не фотографировать лицо. «Мама будет переживать, сразу сляжет», — ​объяснил Евгений…

Киселев родился в  Грозном. Отец тренировал молодежную футбольную команду «Терек». Мама преподавала иностранные языки в  школе. Бабушка — ​заслуженный врач. Дедушка — ​участник Великой Отечественной войны, сражался на Курской дуге и  в  Сталинградской битве, дошел до Будапешта. Он часто рассказывал внуку о  войне. «Я рос с  ощущением того, что нацизм — ​это плохо, — ​вспоминает Киселев. — 50 миллионов человек погибло из-за больного воображения фюрера Адольфа Гитлера, мечтающего о  создании сверхрасы. Я  считаю, что все люди одинаковы. Хоть европейцы, хоть африканцы, хоть славяне. У  нас одно сердце — ​человеческое…» Несмотря на пацифизм, наш собеседник с  детства интересовался войной. Изучал биографии маршалов, тактики ведения боев, стратегически важные сражения. Состоял в  патриотическом движении и  бывал на Донбассе в  районе Саур-могилы — ​важного опорного пункта немцев во время войны. На протяжении двух  лет фашисты укрепляли этот курган и  до последнего удерживали. Оборона была прорвана советскими войсками 31  августа 1943  года. «Там под ногами до сих пор валяются нарезки пуль, мин и  снарядов», — ​вспоминает собеседник. А  вскоре он собственными глазами увидел разрушительную силу войны. После распада СССР в  Чечне пришел к  власти президент Джохар Дудаев. Он провозгласил создание Ичкерии и  взял курс на исламизацию населения. В  городе начались массовые зачистки военнослужащих, правоохранителей и  мирного русскоязычного населения. «Мне тогда было 11  лет. Помню, как в  Грозном расставлялись воинские части, как раздавалось оружие. В  квартале от меня располагался конвойный полк внутренних войск. Ночью он ушел, а  склады с  оружием и  боеприпасами остались. И  люди хлынули толпой. Разбирали все, что осталось. Я  тоже набрал патронов. Тогда они были у  каждого пацана во дворе. Попадались и  гранаты. Родители это не приветствовали. Отец находил мои «схроны» под подушкой и  выкидывал…» Город наводнили боевики. Многих тогда выпустили из тюрем. В  первую очередь они «навещали» сотрудников правоохранительных органов. Расправлялись прямо в  квартирах. Не щадили мирных граждан. Семья была вынуждена переехать в  Ростовскую область. Там Евгений окончил школу и  железнодорожный техникум. Затем была служба в  армии. Парня распределили в  мотострелковые войска, дислоцирующиеся в  Самарской области. Из положенных в  то время двух  лет молодой человек прослужил лишь несколько месяцев. Сначала самовольно оставлял воинскую часть. «Просто хотелось погулять», — ​объясняет он эти поступки. Затем врачи выявили у  срочника расстройство личности. «Это выражается в  перепадах настроения, — ​поясняет осужденный. — ​С  утра проснулся с  хорошим настроением, через два часа уже ничего не радует. То есть все очень быстро меняется. Врачи сказали, что причина кроется в  детских переживаниях. Да, ранние школьные годы были не такие уж и  веселые…» После досрочного дембеля Киселев уехал в  Санкт-Петербург. Женился. Стал отцом. Но семейная жизнь не задалась. Спасаясь от переживаний, мужчина переехал на черноморское побережье. Несколько лет проработал на пляже в  поселке Лазаревское. Сдавал в  аренду водные мотоциклы. Неплохо зарабатывал. Полюбил другую девушку. Собирался жениться, но в  2014-м избранница скончалась от красной волчанки. Этот фактор, по словам Евгения, сыграл определяющую роль в  последующих событиях. «Я начал злоупотреблять алкоголем. Курил марихуану. Знакомые говорили: остановись, возьми себя в  руки! Устроим тебя в  реабилитационный центр! Но я  не мог. В  итоге попался по глупости. Связался с  ненадежным человеком, который меня подставил. У  меня дома нашли 2 килограмма марихуаны, которая по делу прошла как приготовленная к  сбыту. Суды шли 4 года. Обвинительный приговор был дважды отменен. Неоднократно выписывались постановления о  привлечении оперативников наркоконтроля к  ответственности за фальсификацию уголовного дела. Но в  итоге в  колонию уехал только я». Киселева приговорили к  10  годам общего режима. Отправили отбывать наказание в  Ставропольский край. Он долго не мог смириться с  заточением. Считал произошедшее несправедливостью и  произволом. Спасение от негативных мыслей находил в  музыке. «Осенью 2020  года мне сделали переброс (незаконное получение мобильного телефона через ограждение исправительного учреждения — ​«С»). Стал пользоваться. Слушал песни. Больше всего мне нравился рок. Группы «Ария», «Молот», «Мастер» и  украинская «Сокира Перуна». Именно с  последних исполнителей началась экстремистская страница в  моей жизни. Я  скачал их последний альбом «Герои АТО», посвященный бойцам вооруженных сил Украины. На виртуальной обложке была фотография воина: лицо скрывала балаклава, в  руках — ​автомат, на шевроне куртки — ​надпись «ДУК ПС»** (Добровольческий украинский корпус «Правого сектора»** — ​«С»). В  общем, очень романтичный образ воина». Киселев настолько проникся националистическими мелодиями, что разместил обложку альбома на своей странице в  соцсети «ВКонтакте». Вскоре ему пришло сообщение от незнакомого пользователя под именем Петр Ивченко. На аватарке мужчины развевался красно-черный флаг «Правого сектора». Он восхитился музыкальным выбором Евгения и  поведал свою историю. Родился в  Самаре, но с  2015  года находится на Украине, воюет в  составе «Правого сектора». Принимал участие в  битве за Донецкий аэропорт. Страницу нового приятеля украшали снимки шествий националистов батальона «Азов»*** и  «Правого сектора». «Он хорошо знал историю Второй мировой войны, — ​продолжает Киселев. — ​Досконально разбирался в  устройстве вермахта, ошибках и  победах Красной армии. В  ходе переписки мы обсудили Сталинградскую битву. Ивченко легко ориентировался в  тактических военных действиях. Рассуждал, как правильно использовать танки, минометные установки, оружие…» Вскоре Ивченко принялся вербовать виртуального друга в  ряды своей запрещенной организации. Ежедневно выходил на связь в  мессенджере «Телеграм». Утверждал, что в  «Правом секторе» есть все необходимые военные подразделения — ​разведка, снайперы и  штурмовики, а  также рота обеспечения. «45 % наших боевиков — ​россияне, — ​утверждал вербовщик. — ​В  основном бывшие националисты и  скинхеды». Некоторые прибыли помочь братьям-националистам. Некоторые мечтали получить украинский паспорт и  обосноваться в  Европе. Большинство приехали за деньгами. Боевикам платили от 5 до 12  тысяч долларов в  месяц. Больше всего получали разведчики и  штурмовики. «Вас тоже привлекли деньги?» — ​задает вопрос корр.«С». Осужденный задумывается. После небольшой паузы отвечает: «Тогда был порыв, злость на режим. Но положить свою жизнь за фантики я  был не готов. Она одна…»

Но все-таки Киселев, выражаясь современным языком, повелся. Его зацепили на крючок за живое — ​свободу. Вербовщики пообещали нанять и  оплатить хороших адвокатов, договориться с  судом об условно-досрочном освобождении, срок для которого, кстати, уже подошел. «Взамен должен был дать присягу ДУКу и  приехать на Украину, где вступил бы в  состав штурмовой роты националистов. Я  согласился. Взял себе позывной «Мангуст». Мне скинули текст присяги. Она была достаточно объемной. Помню начало: «Украина — ​мать героев, там сердце мое…» Я  надиктовал текст по телефону и  отправил Ивченко. Это, конечно, глупо, я  теперь сам понимаю… На следующий день пришел мой идентификационный номер в  ДУКе, состоявший из 14 цифр. И  поздравительное сообщение на украинском языке от командира Дмитрия Коцубайло. «Поздравляю тебя, друже! Ты зачислен в  состав Первой военно-штурмовой роты под моим командованием! Здоровья тебе! Мы скоро увидимся!» Я  посмотрел информацию о  Коцубайло в  Интернете. Он оказался одиозной личностью. Имел позывной «Да Винчи» и  прославился поджогом правительственного спецназа «Беркут» на Майдане в  2014  году. Потом вступил в  добровольческий украинский корпус и  принимал участие в  вооруженных действиях на Донбассе. Был снайпером и  штумовиком. Воевал в  Донецком аэропорту…» «Вам импонировал такой командир?» — ​«Импонировало то, что ему всего 22  года — ​а  уже такой волчонок!» — ​с  некоторым восхищением отвечает осужденный.

После этого общение продолжилось с  Петром Ивченко. «Шла конкретная промывка мозгов. Мне говорили, что Украина печется о  своих бойцах и  гражданах. Что их страна — ​чуть ли не центр мира! Там все прекрасно! «Приедешь — ​и  жену тебе найдем, и  дети будут, и  деньги будут, все будет хорошо! — ​убеждал Петр. — ​Что тебе в  России делать? В  тюрьмах до конца жизни гнить? Тут ты будешь свободным человеком!» Обещал провести военную подготовку по натовской американской программе. На это должно было уйти полгода. Изучение тактики, маскировки, минно-взрывного и  снайперского дела… Я  сказал, что уже не молодой, чтобы козликом прыгать и  рожками в  стены бить. Спрашивал про должности в  корпусе. Ивченко пообещал назначить на склад — ​выдавать оружие. Снайпером я  бы не смог: со зрением проблемы. Левый глаз практически не видел». — ​«Вы знали, что на тот момент происходило на Украине?» — ​«Я воспринимал происходящее как события в  Чечне. Думал, что Донбасс решил отсоединиться из-за бандеров, а  украинские власти этого допустить не хотят. В  общем, знакомая история…»

Отметим, что ни деньгами, ни адвокатами националисты Киселеву не помогли. Поддерживали только морально. Но и  это в  условиях лишения свободы было немало. Настолько, что осужденный принялся вербовать в ряды «Правого сектора» радикально настроенных сокамерников. «Первой ласточкой» стал 40-летний уроженец Украины Кузьма Ставратий. Он сидел за похищение человека и  разбойное нападение. Причем совершил преступление в  2013  году в  еще украинском Крыму. Когда полуостров присоединили к  России, Ставратий отправился на зону уже по российским законам. «При разговоре о  «Правом секторе» у  товарища загорелись глаза. Он был матерым патриотом! «Заберите меня на Украину! Дайте оружие!» — ​просил он у  вербовщиков. Даже позывной патриотичный взял — ​«Козак». И  его услышали». Кузьма тоже присягнул на верность боевикам по телефону. Его примеру последовал 44-летний ветеран АТО Сергей Ильин. Этот житель Москвы с  художественным образованием восхищался Гитлером. В  2014  году принимал участие в  боевых действиях на Донбассе в  составе организации украинских националистов. Воевал в  Донецком аэропорту и  многострадальном поселке Пески. В  ставропольской колонии отбывал срок за незаконный оборот наркотиков и  наемничество. Осужденные уже всерьез подумывали о  дальнейших действиях в  составе «Правого сектора». Но их планам помешали сотрудники ФСБ.

«В ноябре у меня неожиданно начал «греться телефон» (прослушка — ​«С»), и я стал понимать, что уже никуда не поеду, — ​продолжил Киселев. — ​В декабре вызвали в оперчасть колонии и поместили в одиночную камеру изолятора. Там я провел 3 месяца. За это время возбудили уголовное дело. В итоге за участие в экстремистской организации и вовлечение в ее деятельность других меня приговорили к 7 годам лишения свободы. Стоило ли общение с вербовщиками этого? Слишком уж правдоподобно они рассказывали сказки. В реальности еще 7 лет жизни выкинул…» — «Кем вы видите себя в будущем?» — ​«Да сейчас я себя уже никем не вижу, — ​обреченно вздыхает собеседник. — ​Понимаю, что сел в 30 лет, а выходить в 46. Жизнь потеряна! У меня нет будущего, ничего нет. Кому я нужен буду с 15 годами лагерей за спиной?» — ​«У вас есть дочь…» — ​«Ну и что? Я ничего ей не дал. Даже не видел, как росла. Выйду, когда дочке будет 21 год. Что скажу? «Здравствуй, я твой папа?»…» — ​«Кто из близких с вами сейчас поддерживает общение?» — ​«Мама и сестра. С друзьями не общаюсь сам. Не хочу. В последнее время читаю книги, ушел в религию, не хочу никого видеть и слышать… Бог — ​мое спасение. Я нахожусь в строгих условиях и не могу посещать церковь при колонии. Молюсь в камере. Там маленький иконостас…» — ​«Вы знаете, что сейчас происходит на Украине?» — ​«Да. По всем телеканалам говорят об этом! Сторонники «Правого сектора» убивают мирных граждан Донбасса, уничтожают российских солдат. А я не хочу убивать! Украинские националисты ничем не отличаются от боевиков, которые были в Чечне в период моего детства. Я очень сожалею, что связался с этими бандитами! Знаете, похоже, меня Бог уберег от «командировки» на Украину. Перед вступлением в «Правый сектор»* у меня подошло время для подачи заявления на условно-досрочное освобождение. Освободившись, я бы мог отправиться туда! С началом спецоперации оказался бы на стороне националистов. Возможно, меня бы уже не было в живых! Лежал бы где-нибудь в канаве с простреленной головой или в катакомбах на заводе «Азовсталь». Мог быть покалеченным или в плену. Но никакого славного будущего у меня быть не могло. Уже сейчас понимаю, что экстремисты рассматривали меня как расходный материал для достижения собственных целей…»

Как пояснил ветеран Уфсб России по РМ Николай Сипягин, члены националистической организации «Правый сектор» (запрещена на территории РФ) воспитаны на этнической ненависти к русскому народу и Российскому государству в целом. «Несколько поколений украинцев выросли на этих идеях, — отметил полковник. — Новых своих сторонников для экстремистской и террористической деятельности, как правило, они вербуют среди молодёжи, в том числе и в местах лишения свободы. Об этом свидетельствуют факты их задержаний, где при олысковых мероприятиях у подозреваемых изымали орудие, боеприпасы, запрещённую литературу. Так, только в мае текущего года среди направляющихся в Россию беженцев с территории Украины было выявлено около 200 националистов».

* Запрещенные в  РФ организации.

** Запрещенные в  РФ организации.

*** Запрещенные в  РФ организации.

Центральный окружной военный суд вынес приговор 34-летнему Сахиджону Худайберганову, отбывающему срок в  Дубравлаге. Он признан виновным в  содействии и  оправдании террористической деятельности. С  учетом неотбытого наказания мужчина проведет в  колонии 11  лет… Уроженец Центрально-Азиатского региона Худайберганов несколько лет проживал в  подмосковном Серпухове. Был неоднократно судим. В  2009  году получил срок за незаконное лишение свободы. Вышел в  2013-м. Спустя несколько месяцев убил человека. Его приговорили к  7  годам неволи. Отправили отбывать наказание в  Дубравлаг. Как установили следствие и  суд, за решеткой он исповедовал радикальную исламскую идеологию. В  2020-м, когда до воли оставалось совсем немного, принялся вербовать других осужденных в  армию джихадистов. Склонял их после освобождения к  выезду в  Сирию для участия в  боевых действиях в  составе международной террористической организации «ИГИЛ» (запрещена в  России). Также просил собирать деньги для помощи «братьям-мусульманам». В  том числе для приобретения оружия и  боеприпасов… Вскоре Худайберганова разоблачили сотрудники УФСБ и  УФСИН. «В  ходе следствия он вину признал в  полном объеме и  раскаялся, — ​сообщили в  пресс-службе УФСБ. — ​Приговор после обжалования в  вышестоящей инстанции без изменения вступил в  законную силу».