Бесланский ад: ветеран спецназа “Вымпел” рассказал, как все было 

После оглушающих взрывов восьмилетний Камбулат оказался под завалами. До него доносились стоны раненых детей и взрослых, он слышал, что началась спасательная операция. Мальчишка пытался подать знак, что вот он здесь — живой. Собрал все оставшиеся силы и поднял руку. Но истощенный от ран, голода и жажды организм сдавался. Третьеклассник потерял сознание. Когда пришел в себя, вновь подал сигнал, но случился еще один обморок. Сознание отключалось ненадолго и, в конце концов, Камбулату удалось привлечь внимание сотрудников спецназа «Альфа» и «Вымпел» ФСБ России, которые спасали людей. Бойцы достали окровавленного школьника из-под завалов, у ребенка было три ранения – в бедро, плечо и предплечье. Мальчишка выжил, сейчас он заканчивает ординатуру, станет кардиохирургом, но те страшные картинки останутся с ним на всю жизнь… 
 
Это совсем недетская история. Жестокая, зверская, бесчеловечная… Но к нашей всеобщей скорби она про детей. Про мальчишек и девчонок из школы №1 в Беслане, которые пришли на праздничную линейку 1 сентября 2004 года, а оказались в самом настоящем аду. 

А о том, как спасали Камбулата и других ребят, мы знаем отнюдь не из интернет-источников. О тех страшных днях журналистам «Известий Мордовии» и ученикам Ялгинской школы рассказал непосредственный участник событий, настоящий герой – ныне ветеран Управления «В» Центра спецназначения ФСБ России, награжденный орденом Мужества, Владимир Константинович Силантьев. Он помнит все о героизме товарищей, которые ценой своей жизни спасали заложников, о мужестве учеников, педагогов и родителей. 

Встреча состоялась по инициативе Координационного центра МГУ им. Н.П. Огарева и УФСБ по Республике Мордовия. 

Каждый из них совершил подвиг 

С первых минут этого необычного урока Владимир Константинович просит саранских школьников не просто слушать, а чувствовать. «Прочувствуйте своими сердечками то, что пришлось пережить вашим сверстникам девятнадцать лет назад. Каждый из них совершил подвиг, а их мужество и стойкость должны стать для вас примером», — говорил полковник запаса. 

Свой рассказ он начал с самых первых минут бесланских событий. С того момента, когда на торжественную линейку на машинах ворвались 30 нелюдей и стали, как скот, загонять детей и взрослых в здание школы. Самому младшему ребенку был всего годик. 

«Террористы стреляли налево и направо, но, несмотря на это в суматохе некоторым старшеклассникам удалось сбежать. Однако, когда ребята поняли, что в заложниках у террористов находятся их младшие братья и сестры, их родители, они вернулись в школу. Им было страшно, но преодолевая страх, приняли решение остаться со своими близкими. А как бы поступили вы?» — спрашивал у нынешних учеников Владимир Силантьев. 

Каждый должен был честно ответить себе, говорить вслух об этом не требовалось. О чем же думали в тот момент мальчишки и девчонки из Ялгинской школы, сказать сложно, но рассказ гостя они слушали очень внимательно. 

Три дня и две ночи 

Больше тысячи заложников держали в спортивном зале. Под баскетбольными щитами изверги установили взрывные устройства, между кольцами на проводе повесили еще два. Провода от взрывчаток были подведены к замыкающим педалям, на которых по очереди дежурили боевики. Если отпустить их, то произойдет взрыв, после которого живых здесь, скорее всего, не осталось бы. 

Террористы сняли заминированный зал на видео и передали сотрудникам спецслужб, давая понять, что спецоперацию начинать нельзя. 

45 градусов жары, ни еды, ни воды – и так три дня и две ночи. По словам Владимира Константиновича, высокая температура внутри была связана еще и с тем, что боевики велели детям заслонить все окна стендами и партами. «Это делалось для того, чтобы нам не удалось отследить их перемещения. Мы пытались наладить контакт с этими нелюдями, нам даже удалось передать несколько упаковок воды. Но что такое несколько упаковок для более чем тысячи человек? Да и ту почти всю террористы забрали себе, малышам доставались крохи. На третий день террористы вовсе отказались принимать бутылки. От обезвоживания люди падали в обморок». 

Учительница истории Бесланской школы Надежда Гуриева и трое ее родных детей были в числе заложников.Сын и старшая дочка там погибли, младшей удалось спастись. 

«Надежда часто вспоминает девятилетнего мальчика, мама которого была ранена и находилась в очень тяжелом состоянии. Ребенок где-то нашел деньги, подошел к террористу и сказал: «Дяденька, возьми денежку, только отпусти мою маму…», — рассказывал Владимир Силантьев. Но растрогать извергов было невозможно. 

Герои спецназа 

Сотрудники спецназа «Альфа» и «Вымпел» ФСБ России подготовили спасательную операцию. Но 3 сентября неожиданно для всех, судя по всему, и для самих боевиков, в спортивном зале прозвучали взрывы. Установленное террористами взрывное устройство сработало частично. Тех, кто находился близко к ним, разорвало на части, кого-то ранило, кого-то выбросило взрывной волной. Начался пожар и нужно было срочно спасать людей. Но не только спасать, еще и уничтожать террористов. 

Героизм сотрудников спецназа «Альфа» и «Вымпел», которые выносили на своих руках раненых, спасали живых, ценой своей жизни – отдельная тема беседы. В списках погибших — десять сотрудников центра специального назначения – трое из «Альфы» и семь из «Вымпела». Все они Герои России. Если бы не их действия, то жертв могло бы быть гораздо больше. 

Одним из первых погиб подполковник Дмитрий Александрович Разумовский. Еще на подступах к школе он уничтожил двух бандитов. А когда изверги стали стрелять в убегающих детей, он отвлек внимание на себя и получил смертельное ранение. 

«В варочном цеху школы, в обеденном зале на полу лежали женщины и дети. Мы пришли туда, чтобы их спасти. Первым в варочный цех заходил Андрей Туркин. Он дал возможность штурмовой группе развернуться в помещении, где находились заложники. А когда бандит бросил в скопление людей гранату, Андрей прыгнул на нее и накрыл собой». 

А брат погибшего Дмитрия Разумовского – Максим Разумовский – внутри школы получил тяжелейшие ранения в грудь и в голову. Ему оказали помощь, ему требовалась госпитализация, но он вернулся в группу, добивать этих нелюдей. К сожалению, спасти удалось не всех раненых детей и взрослых. 

«Меня часто спрашивают: а вам не страшно? Конечно, страшно, мы нормальные люди. Но мужество — это умение преодолеть страх, ради спасения человека. Это непросто, но наши офицеры когда-то давали присягу и с честью выполняют поставленные задачи. Сейчас эти задачи выполняют участники СВО. Терроризм, нацизм и фашизм – это идеология нелюдей. И наши сегодняшние герои сражаются за то, чтобы нам жилось спокойно, чтобы фашизм и терроризм не приползли к нам», — объяснил ветеран Управления «В». 

Владимир Силантьев призвал ребят равняться на таких людей, как братья Разумовские, брать с них пример. А в целом, Владимир Константинович считает, что герои есть не только среди военных, но и среди людей гражданских профессий. 

На память о встрече участник спасательной операции в Беслане подарил Ялгинской школе книгу. 

«После этого кошмара месяц не мог спать!» 

После встречи со школьниками Владимир Силантьев согласился на короткую беседу с журналистом «ИМ». Вот что он нам рассказал. 

— Владимир Константинович, расскажите, как проходил штурм? Что говорили раненые дети? 

— Заходили с разных сторон, мы готовились к штурму, и все было заранее распределено. Но из-за взрывов все пошло не так. По сути, это уже был не штурм, а спасательная операция. Кто мог идти, выходил сам, мы спасали обездвиженных, выносили тех, кто был под завалами. Что-то услышать от них было невозможно. 

— Многих людей вам удалось вынести? 

— Немало, да, но, сколько не скажу. Нам казалось, что все это длилось долго, однако потом оказалось, что это минуты. От пожара в спортзале рухнула крыша, горящие балки падали на нас, если бы не бронежилеты и каски, мы тоже могли остаться там. 

— Какие картины всплывают в памяти чаще всего? 

— Окровавленные раненые дети. И, конечно, шок видеть столько погибших женщин, детей, стариков. Каждый из нас по-своему переживал потерю наших товарищей, ведь мы только потом узнали, сколько наших погибло. По-разному сказывалось. Например, я после этого месяц не спал, не мог. Ложился и начинал прокручивать в голове все произошедшее снова и снова: как заходишь в задние с одной стороны, с другой, как идешь по коридорам. Конечно, все мы люди подготовленные, видели многое, опыт большой, психологически устойчивы. Но такое не может бесследно пройти, это влияет не на психику, это влияет на сердце. 

— Товарищей убивали на ваших глазах? 

— При мне выносили наших раненых ребят, которых, к сожалению, не довезли до операционного стола. Сам я выносил майора Романа Катасонова, но он был уже мертв. Они отдали свои жизни во имя спасения. Для нас очень ценно, что подвиг наших офицеров ценят жители Республики Северная Осетия — Алания. Все происходило на их глазах, они все видели сами. Мы никогда от них не слышали в свой адрес никаких претензий. Упреки, в том числе, в нашу сторону сыплются только от иноагентов и желтой прессы. 

— У вас обошлось без ранений? 

— Была контузия. 

— В разговоре со школьниками вы сказали, что дружите со многими участниками тех трагических событий… 

— Это больше, чем дружба, мы как родные. В Беслане, во Владикавказе нас встречают, как близких людей, зовут в гости. Собираемся с учителями, детьми, родителями – и вспоминаем, и плачем… 

— Слушая ваши рассказы трудно сдерживать эмоции. Как вам это удается? 

— Тяжело, очень тяжело. 

— В каких еще спецоперациях участвовали? 

— За 20 лет много было разных спецопераций, но даже сейчас, находясь в запасе, не имею права о них рассказывать. «Норд-Ост» и Беслан они на слуху, а другие неизвестны, и говорить о них не стоит. 

— В спецоперации на Дубровке тоже участвовали? 

— В самом штурме не участвовал, но там был. В тот момент находился в госпитале, когда узнал, убежал туда, но мне не разрешили принимать непосредственное участие в штурме. 

— Как вы оцениваете работу по патриотическому воспитанию молодежи? 

— Все зависит от преподавателей в школах, от руководства районов и республик, какое внимание этому уделяют. Нужно молодым людям правду рассказывать. Я много передвигаюсь по стране, часто встречаюсь со студентами вузов, они задают порой очень сложные и даже провокационные вопросы. Но нужно уметь терпеливо объяснять. 

Вообще для меня это не военно-патриотическое, а историко-патриотическое воспитание. Потому что военные — это часть истории. Начинаешь молодым задавать вопросы про наших ученых, путешественников, тружеников — многого они не знают. А должны знать, знать и гордиться своей страной. Человек труда и воин должны быть в почете! И не нужно культивировать офисный планктон, блогеров, шоуменов! Молодежи следует внушить: чтобы что-то получить, нужно очень много трудиться. И эта работа с подрастающим поколением должна быть планомерной!